Переход из «Грохочущего холода» и затянувшегося неписуя---->
Удивительная штука - время. Десятки исследований «четвертого измерения», сотни проведенных на кухне высокопарных бесед, навеянных излияниями, тысячи пословиц и поговорок. И все еще мало, все никак не удастся очертить конкретными рамками то, чему ведут счет бесконечно тикающие стрелки. У Истара наручные часы бесшумные, однако и он ловит себя на попытках как-то зацепиться за бесконечный поток дней и объяснить его неравномерное течение.
Вот, скажем, «счастливые часов не наблюдают». Месяцы - нет, даже годы - проведенные в Торговой Федерации пронеслись стремительно, как зашедшие в смертельное пике ласточки. Столь же быстро текли дни в последний месяц лета, когда, окончательно устаканив отношения с бестией, мужчина не знал большей заботы, чем наведываться в Nave Felice, помогать Кейси готовиться к школе и вместе с Фэром пропадать в библиотеке Уробороса, систематизируя книжное богатство, оставшееся от прошлого хозяина.
Или еще есть - «время, как воробей, упустишь - не поймаешь». Что-то похожее Истар слышал и про сказанные слова, одинаково лажая в обоих случаях. Сколько раз он не удерживал язык за зубами, сколько раз жалел об упущенных возможностях. Ничего по сути не изменилось. Он продолжал сгоряча переходить на резкости и гнаться за двумя зайцами, не поймав по итогу ни одного. С приходом осени ссоры с Фэром стали реже, но тяжелее, то отбрасывая наемников друг от друга, отрезвляющим ударом мокрой тряпки, напоминающей о разошедшихся взглядах на мир; то притягивая вечным магнитом. Работы в салоне прибавилось, однако Истар все реже появлялся среди своих недавних коллег, предпочитая чаще рисковать и зарабатывать суммы покрупнее, оправдывая скорой покупкой дома. Кей-Тим же начал искать большего внимания, прося помощи с первыми домашними заданиями и пытаясь аккуратно, исподволь построить день так, чтобы провести как можно больше времени вместе.
Мужчине льстила собственная нужность, до тех пор, пока не стала выматывать, ведь теперь отлучки из дома грозили «смертельными», по меркам восьмилетки, обидами, а работа - любая, не включающая наркотической адреналиновой подзарядки - дарила только скуку. От морального истощения все чаще тянуло к бутылке и припрятанной в дальнем ящике пачке с косяками, но успокаивала мысль, что это временные трудности.
Ближе к концу осени с усмешкой вспомнилась еще одна фраза: «Время лечит». Неделями мучаясь с кашлем и в особо удачные дни навещая Фэра, который после купания в ледяном озере слег с лихорадкой, Истар не раз и не два думал, что эту поговорку придумали за неимением антибиотиков и антидепрессантов. Правильно подобранные препараты в худшем случае переставали действовать, а вот время всегда забирало больше, чем дарило.
Когда-то он сам помогал бороться с болезнями, а теперь, убирая темные волосы, прилипшие к покрытому испариной лбу, только хмурился, вглядываясь в каракули рецептов и тщетно пытаясь пустить по венам непокорный огонь, заменивший прежнее тепло исцеляющей силы. Неспособность помочь кому-то важному угнетала сильнее потрепанного комплекса бога и упреков в равнодушии к страдающим незнакомцам. Кто бы что ни говорил, он не был полностью равнодушен, просто... Пожалуй, только сейчас всерьез задумался о том, как много потерял, эгоистично отказавшись использовать дарованную свыше силу. Да, у него остался опыт, это что-то да значило. Но даже он требовал актуальной огранки, соотносимой с реалиями нового мира и его технологиями.
К моменту, когда бестия окончательно пришел в себя и отправился на поиски собственной правды, полуэльф принял решение сделать первые шаги к себе прошлому и хотя бы грубыми стежками залатать ту гноящуюся в душе прореху, которую не смогло залечить время.
И вот тогда последнее начало по настоящему тянуться. Кейси нашел первых приятелей, уже не так цепляясь за названного отца. Фэр постоянно пропадал в разъездах. Обращения к Уроборосу иссякли, ограничиваясь редкими запросами от студентов, которым, очевидно, запретили пользоваться Юнипедией для их курсовой. А Истар... Что ж, он понимал, что восстановление квалификации - дело нелегкое, но даже в условиях сумятицы и разрозненности нового НЕгосударства существовали суровые экзамены, подготовка к которым обещала выжрать тучу сил и времени. Как и в Ампее, программа для магов была несравнимо легче, однако со своими нестабильными вспышками Истар не особо надеялся на нее попасть. Потому пошел по пути меньшего сопротивления и подал заявление на обучение в качестве младшего медработника.
Осень сменилась зимой отнюдь не за мгновение, но он все равно не заметил, в какой момент на улицы выпал первый снег, быстро превратившийся в слякоть из-за теплого винасийского климата, Только однажды, подняв голову от учебника по фармакологии - одной из первых редакций, попытавшихся собрать под единой обложкой знания, актуальные для всех городов Юниона - вдруг осознал, что Проспект Тишины, как и год назад, замерцал множеством разноцветных фонариков, а магазины один за одним вывесили на окна пластмассовые снежинки и объявления о предпраздничных скидках.
И хотя Новый год все еще внушал Истару дичайшую тоску, в этот раз он позволил поселиться в душе крохотной капле надежды на лучшее.
