Алексей Темнов, теперь гордый обладатель робо-головы на колесиках, стоял перед входом в "Кибер-шаверму" и размышлял о превратностях судьбы. Неоновая вывеска мигала, как светофор с эпилепсией, а запах, доносящийся изнутри, напоминал смесь жареного мяса и горелой проводки.
"Ну что ж", - подумал Алексей, - от судьбы не уйдешь. Особенно когда она догоняет тебя на колесиках и грозит взорваться".
Толкнув дверь, он вошел внутрь. Заведение выглядело так, будто дизайнер вдохновлялся одновременно "Бегущим по лезвию" и придорожной забегаловкой времен развала СССР. За стойкой стояла женщина, чей возраст можно было определить только радиоуглеродным методом.
- Здравствуйте, - начал Алексей, - меня прислал Кузьмич. Сказал, что вам нужны руки.
Женщина окинула его взглядом, который мог бы заморозить гейзер, и хмыкнула: - Руки-то мне нужны, а вот мозги - это уже роскошь. Ладно, милок, бери фартук и вставай за кассу. И не забудь улыбаться клиентам. У нас тут не похоронное бюро, хотя иногда и похоже.
Алексей натянул на себя фартук, который, казалось, помнил еще времена первых поселенцев, и встал за кассу. Петрович-2000, теперь в своем новом воплощении робо-машинки, подкатил к его ногам.
- Я буду твоим навигатором в этом море абсурда и попробую пока узнать что то новое, - прошептал Петрович. - Главное правило: не спрашивай, из чего на самом деле сделана шаверма
Не успел Алексей опомниться, как к кассе подошел первый клиент - андроид, больше похожий на ходячий тостер с руками.
- Мне, пожалуйста, одну кибер-шаверму и стакан машинного масла, - прогудел он механическим голосом.
- Простите, а масло какой вязкости вы предпочитаете? - вежливо поинтересовался Алексей, вспомнив свой опыт работы в автосервисе.
Андроид издал звук, похожий на скрежет несмазанных шестеренок, что, видимо, означало смех.
- О, новенький! Ты мне нравишься, мешок с костями. Давай самое густое, какое есть. Мои суставы скрипят, как двери в фильмах ужасов.
Пока Алексей готовил заказ, к кассе подошла группа людей, выглядевших так, будто они только что выбрались из постапокалиптического фильма категории B.
- Четыре мега-шавермы с двойной порцией таинственного соуса и... есть ли у вас что-нибудь покрепче газировки? - спросил их лидер, бородатый мужчина с глазами, горящими безумием.
- У нас есть фирменный напиток "Радиоактивный рассвет", - ответил Алексей, подглядывая в меню, - Правда, я не уверен, что это безопасно для здоровья.
- Здоровье? - рассмеялся лысый бородач. - Парень, мы живем в подземном городе, едим еду сомнительного происхождения и дышим воздухом, который больше похож на суп. Какое к черту здоровье? Давай свой 'Рассвет', и побольше!
Пока Алексей собирал заказ, Петрович-2000 тихо комментировал: - Видишь, органик, здесь каждый день - это борьба за выживание и здравый смысл. Причем здравый смысл обычно проигрывает.
День продолжался в том же духе. Алексей обслуживал клиентов, каждый из которых казался персонажем, сбежавшим из какого-нибудь сюрреалистического романа. Были здесь и киборги, жалующиеся на несовместимость шавермы с их операционной системой, и люди, уверяющие, что в соусе они видят будущее.
К концу смены Алексей чувствовал себя так, будто побывал в эпицентре торнадо, который пронесся через свалку электроники и безумия. Вытирая пот со лба, он посмотрел на Петровича:
- Знаешь, дружище, я начинаю думать, что мой мир не так уж и плох. По крайней мере, там шаверма не пытается сбежать с тарелки.
Петрович мигнул своими механическими глазами:
- Не расслабляйся, органик. Это был всего лишь первый день твоего погружения в безумие Лагеря Первых. Завтра нас ждет доставка, и поверь мне, это будет еще веселее.
Алексей вздохнул, глядя на свои руки, покрытые странной светящейся субстанцией, которую здесь называли "соусом".
- Что ж, по крайней мере, теперь я могу читать в темноте без фонарика. Интересно, это считается суперспособностью?
С этими словами Алексей покинул "Кибер-шаверму", толкая перед собой Петровича-2000. Впереди их ждала ночь в Лагере Первых, где, как он уже понял, могло случиться абсолютно все. И это "все" обещало быть еще более странным и непредсказуемым. Поэтому было принято решение выпить немного перед сном, да осмотреться.
- Слушай, Петрович, - пробормотал Алексей, - мне нужно промыть мозги чем-нибудь покрепче, чем та радиоактивная газировка из шавермной. Где тут у вас можно культурно отдохнуть?
Петрович мигнул своими светодиодными глазами:
- Определение 'культурного отдыха' в Лагере Первых весьма растяжимо, органик. Но если тебе нужно место, где можно залить свои микросхемы и не проснуться с новым кибернетическим имплантом, то нам сюда.
Они остановились перед заведением, чья вывеска гласила "Бар-кабаре '1000 ренген'". Снаружи доносились звуки, похожие на смесь караоке, кошачьего концерта и короткого замыкания. Алексей толкнул дверь и вошел внутрь. Бар выглядел так, будто его интерьер проектировали совместно Сальвадор Дали и пьяный сантехник. На маленькой сцене в углу стоял узкоглазый в белом костюме, чье лицо казалось смесью печали и экзистенциального кризиса. Он пел, вкладывая в каждое "Dame yo" столько чувства, будто это были его последние слова перед концом света.
- Что это за песня? - спросил Алексей у бармена, существа неопределенного пола и вида, чье тело на 50% состояло из татуировок, а на 50% - из киберимплантов.
- Это? О, это наш местный хит. Хер его знает как он называется, но Асука всегда её поет. Говорят, эта песня может заставить плакать даже роботов. Хотя, возможно, это просто из-за того, что у них протекают масляные железы, - ответил бармен, протирая стакан тряпкой.
Алексей заказал "что-нибудь, что сможет стереть последние 24 часа из моей памяти, но не убьет меня". Бармен ухмыльнулся и налил ему стакан мутной жидкости, которая светилась слабым зеленым светом.
- Это наш фирменный "Радиоактивный самогон". Гарантирую, после трех рюмок ты либо забудешь свое имя, либо начнешь понимать язык машин.
Алексей опрокинул первую рюмку и почувствовал, как его пищевод превратился в маленький Чернобыль. После второй рюмки японец на сцене начал казаться ему старым другом. А после третьей... ну, после третьей Алексей уже стоял на сцене рядом с узкоглазым, обнимая микрофон, как любимую женщину.
"Machinegun kiss Just fall in love!" - пел он, не попадая ни в одну ноту, но компенсируя это энтузиазмом. Петрович-2000 катался у подножия сцены, мигая своими лампочками в такт музыке.
Завсегдатаи бара, существа, больше похожие на результат скрещивания человека, робота и мусорного бака, подхватили припев. Бар превратился в сюрреалистическое караоке, где люди и машины объединились в едином порыве музыкального безумия.
Последнее, что помнил Алексей перед тем, как мир погрузился во тьму, было ощущение, что он наконец-то нашел свое место в этом безумном мире. А может быть, это был просто эффект от "Радиоактивного самогона".
Он рухнул на сцену, все еще сжимая микрофон и бормоча, под аплодисменты публики, которая, казалось, не могла определить, был ли это великолепный перформанс или просто очередной вторник в "У последнего нейрона".
Петрович-2000 подъехал к бесчувственному телу своего органического компаньона и вздохнул (насколько это возможно для робота без легких):
- Ну вот, опять придется его тащить. И почему я не выбрал карьеру тостера? Там хотя бы хлеб не напивается и не поет японские баллады
