Первый иней на золотых крыльях

[Нерия]

Таймскип повествует о времени между несколькими неделями после Экспедиции до границ Корзуса до начала первой зимы.​

Время неумолимо шло вперёд, размывая после себя воспоминания, делая их серыми и обыденными. Так казалось Нерии, стоило ей только обернуться назад и посмотреть на пройденный путь. Прошло не так много времени, чтобы она успела забыть предательство придворного мага Королевства Фей, который отправил её и принцессу Саричиэль на задворки миров, там, где их никто и не найдёт. Мысль о доме всякий раз отзывалось болью в сердце королевской стражницы, которая начала привыкать к мысли, что больше никогда не увидит ни дворца, ни своего дома, ни своего отца. Оставалось только представлять, как поживает их особняк недалеко от центра Королевства, как отец грустит без своей дочери, если он остался жив, ведь он был верным подданным отца Саричи, а поэтому точно не мог проигнорировать целый бунт среди знати и точно выступил против обнаглевших от власти и изоляции аристократов. Возможно, он не пережил тот злополучный день, который навсегда оборвал для двух фей их связь с роднёй и родиной. Но Нерия не хотела в это верить, несмотря на то, что её отношения с отцом были весьма холодными, однако он был её родным отцом, каким бы строгим не было его учение и отношение к своей дочери.

С такими холодными мыслями Нерия встречала свою первую осень, соответствующую своей меланхолией аналогичным раздумиям стражницы. С момента их прибытия в этот мир прошло уже несколько месяцев, а они застряли в постоялом дворе, который именовался Тихой Сойкой, и жизнь медленно налаживалась. У них нет ни дома, ни статуса, ни чего-либо, что могло хоть как-то приободрить стражницу, которая предавалась раздумиям в те моменты, когда попросту была не нужна принцессе, а это почти все время их нахождения в Игридасе. Если принцесса была в безопасности, то Нерия погружалась в собственные тяжелые думы о том, как им вернуться домой и остался ли их дом вовсе. Даже тренировки на улице, с оттачиванием владения мечом, никак не помогали избавиться от тяжелого вывода, который всякий раз приходил в голову феи - им не выбраться отсюда, теперь здесь надо найти свой дом. И как бы ни хотела сама Нерия обеспечить принцессу всем необходимым для ее существования, но сейчас все их ресурсы позволяли лишь с каким-никаким комфортом располагаться в постоялом дворе. Конечно, иногда стражница выбиралась в город, чаще всего за покупками провизии и утоления капризов Саричиэль, которая нередко просила нечто невозможное, чего попросту не было в Игридасе. Но стражница все равно старалась, заботилась изо всех сил. Нерия чувствовала, как всё сильнее привязывается к принцессе, осознавая, что её порочная связь с кем-то из королевского рода с этим никак не связана - по большей части, привязанность была связана с тем, что обе они были феями и обе знали друг друга еще до того, как оказались здесь и имеют общие воспоминания. Эти общие воспоминания - живое доказательство того, что они их дом всё еще существует, хоть и где-то там за непроходимой вуалью, что скрывала миры от взглядов друг друга.

Последние угольки надежды еще теплились в душе Нерии, мечтавшей найти того, кто сможет заглянуть за эту Вуаль. Приоткрыть ее и пропустить души двух крохотных фей домой. День изо дня фея-стражница, как того требовал её долг, собирала всю информацию о том, как они могут вернуться и кто может им помочь. Нередко, такие сборы информации заканчивались тупиками - незнающими или опровергающими факт возможного перемещения между мирами. Естественно, это давило изнутри, заставляя стражницу молчаливо рыдать в постели по ночам, уткнувшись в подушку, чтобы никто не увидел её слабости, даже принцесса, которая обязана была видеть в Нерии лишь сильную защитницу, способную защитить в самый трудный момент. Даже в такой слабости Нерии было отказано, из-за чего все эти тяжести приходилось умещать в своей голове, переживать день изо дня, скрывая тревогу в попытках тщётных попытках забыть о ней.

Но одним лишь страданием ничего добиться нельзя. Нерия осознавала сей простейший факт, да и одним лишь страданием нельзя ни наесться, ни оплатить теплый кров над головой. Поэтому Нерия интересовалась всякой возможной работой, а в один из дней, располагаясь в таверне неподалёку от Тихой Сойки, она и Саричиэль повстречали капитана стражи Игридаса по имени Галден. Статный и красивый, даже по мнении Нерии, мужчина предложил им работу, которая для стражницы показалась неплохим развлечением в суровые и однообразные будни, тем более, от них не требовали чего-то невозможного, лишь притворится схваченными ловчим-работорговцем феями, дабы накрыть целое тайное общество торговцев волшебными существами. К тому же, стражница посчитала, что выход принцессы из зоны комфорта пойдёт на благо королевской особы. Так они оказались втянуты в целый круговорот событий, в ходе которых феи и вправду едва ли не оказались в рабстве, но всё-таки смогли выбраться из передряги, заручившись помощью и поддержкой капитана Галдена. И эта история положила начало плодотворной дружбы между стражницей и Галденом, который одаривал фей разного рода подработкой, когда требовалась деликатная работа, на которую подчинённые капитана не были способны.

Подработки Галдена дали Нерии не только опыт и возможность заработать, но и некоторые связи внутри аристократии и местных жителей. Не все из таких приключений прошли гладко, некоторые даже больше подкосили фею, которая продолжала страдать от ментальных травм, полученных в экспедиции до границ Корзуса. Ночные кошмары иногда возвращались и мучали стражницу пугающими образами исполинских монстров, стремящихся погубить слишком маленькую для этого мира фею. Нерия еще осенью заметила в себе этот глубоко поселившийся страх, подводивший стражницу в самые важные и серьезные моменты её работы. С этим ей тоже приходилось справляться в одиночку - никакой слабости перед принцессой, которой нужна была монументальная и недвижимая опора под рукой, таков был долг Королевской Стражницы. Но и этот страх, как и воспоминания, затирались в серую массу под натиском времени - слишком много событий происходило вокруг Нерии, чтобы запомнить всё, даже собственные страхи. К тому же, после всех совместных похождений, фея смогла обзавестись хорошим багажом зацепок к делу о их возвращении домой. Хоть до сих пор ответ о возможности такого события не был дан, так или иначе, все улики вели всю троицу в Магическую Академию Портмэриона, где могли оказаться не только сведующие, но и такие же ищущие ответов, как Нерия и Саричиэль.

Зима мягко и бесшумно прокралась в имения Игридаса. Нерия, Саричиэль и Шарлотта успели приодеться к сезону, заработав денег с работы, которую предлагал Галден, не раз спасший фей и их наёмницу от падения в безденежье и нищету. За это время Нерия успела даже немного подружиться с диковатой Шарлоттой, которую стала пытаться понимать. Нельзя было игнорировать тот факт, что все трое находились в одной лодке и в одной и той же ситуации - все они хотели вернуться домой, там, где им было самое место. Никто не хотел оглашать мысль, что Игридас стал для них домом - здесь они все чужаки для остальных, как бы ни были добры жители города. Поэтому, умом Нерия давно уже обратилась в сторону Академии Портмэрион, где возможность получить нужную информацию казалась гораздо реалистичнее, нежели на улицах Игридаса. Что же касалось принцессы, то их отношения, в том числе связь принцесса-фаворитка, крепли с каждым днём. Нерия и представить не могла, что потеряв свой дом, найдёт в Саричиэль нечто родное. Пока это сложно назвать влюбленностью или чем-то завышенным, но желание быть рядом с принцессой, и не только в качестве стражника, уже основательно закрепилось в стражнице. Тем более, когда они прошли такой большой путь и не раз оказывали друг другу поддержку.

Всех их ждёт новое приключение, большое и, вероятно, полное трудностей и лишений. Но не получив ответов, Нерия не желала признавать этот мир своим новым домом. По крайней мере сейчас. Где бы ни были скрыты тайны перемещения между мирами и способы вернуться в родной, она уже морально приготовилась к тому, чтобы найти и разузнать все эти способы, каким бы ни был сложным этот путь.

 

[Шарлотта]

Таймскип повествует о времени между несколькими неделями после Экспедиции до границ Корзуса до начала первой зимы.
​

Что происходит с личностью, которая теряет всё, что у нее есть ? Это неописуемый страх, который не пожелаешь испытать никому. Скитания в попытках найти себя повторно, и своё место в новом обществе. Построение своей жизни с чистого листа.
Что происходит с личностью, которая во второй раз теряет всё и даже больше ? Тут уже просто всё. Иначе, другими словами, это описать очень и очень тяжело. Только привыкнув к новому миру, наладив связи. Найдя своё место и поставив определенные цели. Обретя семью... А потом у тебя это забирают еще раз, вновь разбив всю тебя как фарфоровое блюдечко об пол. Собрать и склеить можно... но будет ли оно таким, как было тогда ? Будет ли оно сиять так же при солнечных лучах ? Будут ли его так же использоваться за банкетным столом, радуя глаз окружающим ? - Нет. Оно будет всё в шрамах. И если визуальные повреждения искусный мастер сможет скрыть, то внутренние не сможет никто. Каждый вечер, каждую ночь, когда ее подопечные феи спали мирным сном, бывшая инквизитор пыталась разобраться со всеми своими проблемами, переживаниями. Смерть Соли и Боли оставила после себя пульсирующую рану, которая даже спустя несколько месяцев продолжает кровоточить. Единственные, ради кого она была готова сделать абсолютно всё, вплоть до жертвы собственной жизни - покинули её, убиты предателями. Лёжа на кровати и смотря в потолок, Шарлотта изо дня в день задавалась одним и тем же вопросом: "Почему я? Почему именно я попала сюда ? Почему не они?". И без того хрупкое из-за отсутствия любви, нежности и нужности сердце было разбито на миллионы миллионов осколков, болью отдаваясь в груди при каждом воспоминании. Возможно, из-за этой утраты она и "заключила договор" с маленькими существами - феями, которым требовалась защита в этом полном великанов мире. Они испытали то же, что испытала Шарлотта в первый раз, так что линту прекрасно понимала их чувства, но не могла открыто показать свои. Что она переживает, сочувствует и хочет помочь. Ведь иначе она просто не умеет. Вся ее жизнь была каким-то сюром, в котором приходилось как-то адаптироваться, выживать. Поэтому места для слабости просто изначально не было запланировано.
В самые тяжкие ночи, когда тоска и печаль становились просто невыносимыми, волчица незаметно покидала пределы постоялого двора, уходя на пару часов в дремучий лес, чтобы выплеснуть все свои эмоции. Всю эту боль и несправедливость. Быть самой обыкновенной девушкой, которой не зазорно показать свои слёзы, показать настоящую себя. Но, к сожалению, только самой себе и пустому лесу.
Смотря на постепенно выстраивающиеся отношения между Сарачиэль и Нерией, Шарлотта по-доброму улыбалась, наблюдая за ними и улавливая чутким носом аромат цветов. Но на душе было тяжело и очень тоскливою, не смотря на всю радость, девушка искренне завидовала этой парочке. Дорогого стоит найти свою родственную душу, которая будет с тобой всегда и будет тебя поддерживать невзирая ни на что. Конечно, она была уверена, что феи не бросят ее на произвол судьбы, но дружба - это совершенно другое. Сердце требовало устранить недостающий паззл в его середине. Требовало тепла и любви. К сожалению, всё это как и нить накаливания в самой обычной лампочке - имеет свойство перегорать от напряжения. Долго не испытывая чего-то подобного и разочаровываясь в очередной раз, постепенно ты становишься черствыее, обрастаешь дополнительным слоем "кожи". И ведь это даже несмотря на довольно-таки привлекательную внешность, стройноту и очертания тела в принципе. Всё портил скверный нрав и характер, которые в таком возрасте уже исправить никак. Но время шло, ничего не менялось. Всё оставалось по прежнему. Только отношения между феями с каждым днем крепли и крепли, что было заметно не вооруженным взглядом.

Что бы хоть как-то существовать, иметь деньги на оплату комнаты на постоялом дворе, обеспечивать себя едой, предметами гигиены и новой одеждой под стать сезону, Шарлотта устроилась вышибалой в Тихой Сойке, благо ее опыт в единоборствах способствовали этому. К тому же данный маневр убивал сразу же двух зайцев одним выстрелом: заработок на содержание и охрана Сачи с Нерией.
Шли дни, иногда ментальное состояние доходило до момента, когда без горячительных напитков было уже довольно тяжело. Выговориться ж было не кому, только сама себе в ночи лесной. Так что зачастую после смены линту оставалась на баре по нескольку часов, заливая в себя брагу и хоть как-то успокаивая таким образом свою тоску и печаль. Да, решение довольно спорное. Можно даже сказать, что осуждающее. Алкоголем проблеме не поможешь, но другого выбора просто не было. Капать на мозг своими проблемами принцессе и ее суженной ? Хозяйке постоялого двора или бармену ? А может просто какому-нибудь случайному клиенту заведения ? - Нет. Такое было недопустимо. Надо было держать планку. Показать свой профессионализм и компетентность. Поэтому все переживания и проблемы оставались вместе с ней один на один, болезненно отдаваясь эхом по всей душе при каждом удобном случае. Единственное спасение от всего этого было продолжение их странствий в поисках ответов, ответ на который Шарлотта прекрасно знала, потому что уже раз была в такой же ситуации. Но наперед опечалить фей она не хотела, даже не смотря на весь ее сучий характер. Она всё же не монстр, просто жертва обстоятельств, которая приспособилась к такой жизни.

Надо было просто дожить. Дотерпеть до того самого момента, когда можно будет разбавить застоялый воздух свежим, чистым. Новыми приключениями и знакомствами, которые, возможно, смогут помочь искалеченной душе вновь насладиться жизнью и почувствовать себя живой. Настоящей.

 

[Сачи]

Таймскип повествует о времени между несколькими неделями после Экспедиции до границ Корзуса до начала первой зимы.

Саричиэль мирно свыкалась с бытом в этом "гигантском" мире. Из всех троих, только принцесса сияла нескончаемым запасом оптимизма и веры в будущее. Ей просто не нравилось грустить. Это отвратительное чувство занимало собой все, заполняло бренный сосуд до самых пяток. А Сачи это не нравилось. Потому, свободное время она посвятила обычному ничего-не-деланью. Сложно было ее в этом обвинить, принцесса всю жизнь росла в роскоши и лености, будучи избранной богом как сосуд для магии. Но, самым главным врагом аристократии, как всегда считалось, была скука. Потому долго сидеть на пятой точке ровно фея просто не могла. Хоть на первый взгляд Сачи не занималась хоть чем-то отдаленно полезным, днями болтая с посетителями таверны, на деле она многое узнала. Не только об окружении, о себе - в первую очередь. Маленькая выскочка забавляла окружение своими рассказами и выходками, медленно набирая свою маленькую фанбазу.

Особенно всем нравились ее способности по превращению еды. А точнее - ее вкуса. Любимое заклинание Саричи спасало ее все детство, ведь все знают, что впихнуть в ребенка что-то полезное было практически невозможно. А принцесса, категорически отказываясь выдавать секрет, все время считалась "хорошей девочкой" и получала сладости за столь хорошее поведение. Быть образцом в поедании полезных каш, овощей и фруктов приносило хорошее настроение няням и родителям. А те, в свою очередь, приносили за это разнообразные подарки.

Примерно по тому же принципу Саричиэль и обосновалась в таверне, привлекая народ. Вкусы с другого мира были достаточно экзотичными, что бы на них нашлась аудитория. А уж родители, намучившееся с больными детьми, были готовы выложить круглую сумму, что бы их чадо перестало капризничать. Мало-помалу, девушка уже начинала обживаться друзьями и знакомыми, а так же деньгами, что бы поддерживать свой статус. Потому, подработка Галена была для Сачи глотком свежего воздуха. Приятным дополнением к уже надоевшим будням.

К сожалению, с приближением зимы, былая удаль несколько ушла. Саричиэль ненавидела это время года, ведь природа прятала свое великолепие, погружаясь в странный сон. Медитативный и спокойный, полностью не похожий на принцессу. Желание куда-то стремиться полностью гасло в этом белом великолепии, забирая с собой и принцессу. Она перенесла все свои страдания на несчастную Нерию, ей пришлось каждую ночь согревать постель принцессы. Они держались друг друга в основном из-за привычки, нежели какой-то реальной связи, но Сачи хотела идти дальше. Потому, в тишине ночи, она покрывала ее поцелуями. Надеясь, что это пройдет. Утихнет и успокоится, развеется по ветру. Ее, несколько бренную, зимнюю бытность разбавлял магический колледж.

Точнее академия. Портмеритон открыли свои двери перед феями, и Саричиэль планировала пользоваться этим по полной. Она днями засиживалась там, где ей разрешали. Маленькую фею никто особо не замечал, потому она планомерно поглощала знания из окружения. К сожалению, ее тип "колдовства" плохо поддавался обучению. Исходя из того, что она знала и поняла, сила была в ее родословной. В крови, что питала магическую и физическую оболочку. Этот факт заставлял Сачи сиять от восторга и гордости, она была снова той самой, единственной способной. Потому, после осознания своей особенности, Саричиэль снова вернется к своему быту зарабатывания золота на своей магии. Ввиду ее харизмы, что иногда лилась через край, фея могла баловать свою прислугу. Но, как только приключение снова забило в дверь к фее, принцесса с удовольствием откликнется. Быт настолько остачертел, что принцесса хотела поскорее вырваться в новое приключение.